Юсупов поворачивает голову в мою сторону. Темные волосы спадают на лоб, взгляд совершенно чужой и дикий. Он щурится, делает ещё одну затяжку и выпускает сизый дым в приоткрытое окно.

- Сходишь на прием, потом решим, что с тобой делать.

Инстинктивно кладу ладонь на живот и тихо всхлипываю. Понимаю, что буду вынуждена делать то, что он скажет. Если откажусь - заставит силой.

- Пожалуйста, Давид… Ты же не сделаешь этого со мной... С нами...

- Иди к себе, Катя, - бросает, немного подумав. - Хочу побыть один.

Глава 35.

***

Я просыпаюсь с ноющей болью в области сердца.

Лицо заплаканное, дыхание неровное. Не помню, что мне снилось, но точно знаю, что это было связано с ребенком.

Умывшись ледяной водой, выхожу из комнаты. В доме тихо, слышно только, как готовит Раиса и тарабанит мелкий дождь за окном. Погода сегодня точно под стать моему настроению.

- Давид Ильдарович уже уехал? – спрашиваю домработницу, оказавшись на кухне.

- Нет, он в спортзале занимается.

- Ясно, спасибо.

Даже удивительно, что на часах уже семь утра, а он всё ещё дома.

Подхожу к кулеру с водой, наполняю стакан и делаю несколько мелких глотков, чтобы не тошнило. После вчерашнего дня я не знаю, как разговаривать с мужем. Как себя вести, как ещё просить помиловать и дать нам крохотный шанс.

Сейчас я отчётливо вспоминаю, что мне снилось. Мне делали аборт, привязав руки и ноги к холодному железному креслу. И была кровь... Много крови.

- Можешь сходить к нему, Давид Ильдарович уже должен заканчивать, - предлагает Раиса.

Киваю и следую прямо по коридору. Я проходила мимо спортзала однажды, знаю где он находится, но никогда там не занималась несмотря на обилие тренажеров и беговых дорожек. Спорт это все же не моё – я быстро устаю и ненавижу потеть.

Услышав несколько глухих ударов, замедляю ход. Вчера Юсупов повёл себя несдержанно со мной, ударив кулаком о стену со злости. Сегодня же решил, что молотить боксёрскую грушу будет правильнее?

Я прохожу в спортзал так тихо, чтобы он не слышал меня. Встаю у стены, складываю руки на груди. Давид стоит ко мне спиной и продолжает наносить грубые удары. Молотит так сильно, что закладывает уши и невольно напрашивается вопрос – что было бы, если бы на месте груши находился человек? Он бы забил его до смерти?

Тугие мышцы поблескивают от пота. На муже майка, которая промокла насквозь и спортивные шорты с полосками по бокам. Он продолжает рычать, словно зверь и наносить точные удары один за другим. Потревожить его не решаюсь, потому что боюсь.

Давид резко прекращает бить грушу, словно чувствует, что больше не один. Поворачивает голову в мою сторону, полощет взглядом. Его волосы влажные от пота, ноздри широко раздуваются, а дыхание громкое и тяжелое. Надеюсь, на месте боксёрской груши он представлял всё же не меня.

- Доброе утро, - произношу онемевшим языком. – Я думала ты уехал.

Юсупов снимает с себя тренировочные перчатки и бросает их на маты. Замечаю, что костяшки на его рукух сбиты и кровоточат.

- Мы поедем в клинику вместе, Катя.

- Боишься, что сбегу? – грустно усмехаюсь, потому что чувствую, что доверие этого человека я, кажется, потеряла.

- В твоих интересах остаться, - отвечает Давид и подходит ближе.

Мне дико хочется, чтобы было как раньше. Видеть похоть в его глазах, ощущать желание преобладать мною. Сейчас этого нет и, скорее всего, не будет. Он поймет, что брюнетка, которая смотрела на него влюбленно и преданно куда лучше девочки, что его подвела.

- Неужели мне сделают аборт? – опускаю глаза в пол. Слёзы подбираются к горлу и душат меня.

- Катя…

Давид вздыхает, но не говорит ни одного слова, чтобы успокоить меня. Наверное, он сам ещё не принял никакого решения.

- Если ты готова ехать, я иду принимать душ.

- Я готова, Давид.

Мы едем на заднем сидении автомобиля вместе. Вместе, но словно чужие.

Лишь отдаленно вспоминаю, что в клинике меня будет ждать Женя. Да, точно… Он хотел поговорить, но я и сама не знаю, хочу ли этого? Одна ложь плавно тянет за собой другую. Я умолчала о предыдущей встрече с братом, теперь согласилась на другую, зная, что всё тайное рано или поздно становится явным. Только мне почему-то сейчас всё равно, что будет, когда Юсупов узнает об этом. Между нами теперь бездонная пропасть.

- Раздевайся, Катя, - произносит холодным тоном Ольга Ивановна.

Осматриваюсь по сторонам, ёжусь от холода, идущего из приоткрытого окна. Сегодня на улице ветрено. Кажется, вот-вот с густых темных туч сорвётся сильный проливной дождь.

Опустившись на кушетку, дрожу. Думаю, Ольга Ивановна знает, что я беременна, потому что вопросов о том, подошли ли мне таблетки не следует. Она просто молча рассматривает изображение на экране и делает у себя пометки.

- Давай ещё на кресле посмотрю, - произносит задумчиво.

Поднимаюсь с кушетки, вытираю липкий гель и перемещаюсь на кресло для ручного осмотра. Увидев между ног страшную металлическую штуковину, резко дергаюсь и ползу вверх.

- Это вагинальное зеркало, Катя, - успокаивает меня Ольга Ивановна. – Я не сделаю ничего против твоей воли, не беспокойся.

Думаю, она тоже понимает, чем грозит мне моя беременность, поэтому её действия спокойные и безболезненные. Несмотря на то, что в последнюю нашу встречу злилась на неё, сейчас я благодарна ей за то, что она просто осматривает меня.

- Отправлю тебя на срочный анализ крови для определения уровня ХГЧ. Плод ещё слишком мал, чтобы прослушивать сердцебиение на аппарате УЗИ, но при ручном осмотре матка увеличена, акушерский срок примерно три-четыре недели.

Мне бы радоваться, да не получается. При других обстоятельствах я была бы счастлива носить под сердцем ребёнка от любимого человека, но сейчас мне не хочется привязываться. Вдруг это ненадолго, а я успею полюбить крошечное зёрнышко, растущее внутри меня?

Слабо улыбаюсь доктору, выдавливая из себя вымученную и грустную улыбку и бреду в манипуляционную для сдачи крови. Следом за мной Михаил. Он идёт за мной по пятам и тогда, когда я направляюсь в уборную.

Закрываю дверь на щеколду, тяжело вздыхаю и слышу позади себя шаги. Женя появляется почти мгновенно, словно знал, что только я сюда приду.

Брат улыбается мне в знак приветствия, приобнимает за плечи, целует в макушку. Раны на его лице зарубцевались и почти зажили. В целом он такой же родной и привычный, только взгляд стал немного другим – испуганным и отстранённым, словно на этой планете он больше никому не верит.

- Привет, Кать.

- Здравствуй, - киваю ему. - Как ты сюда попадаешь, скажи?

- Не знала кому принадлежит эта клиника? – усмехается Женька.

- Нет. Кому?

- Лоре Цукановой, - отвечает брат.

- Ты до сих пор с ней? – удивляюсь я.

- Тссс… Об этом ни слова пока.

Женька подходит к раковине и в полную мощность открывает краны, чтобы шум воды максимально заглушал наши голоса.

- Кать, я нашёл возможность слинять из города. Рвану в Краснодар, там меня примут и возьмут под свою крышу проверенные ребята.

Догадываюсь, что он говорит о криминальных авторитетах, которым Женька зачем-то выгоден.

- У меня есть интересная информация на Цуканова и Орлова, краснодарцы подсуетятся и всё у меня будет на мази.

- Если тебе ничего не будет угрожать, я правда буду рада, - отвечаю брату.

- Кать… - мнётся Женька. - Я тебе предлагаю со мной бежать.

- Мне? – удивленно вскидываю брови.

- Не могу смириться, что моя младшая сестра является подстилкой Юсупова, - злобно произносит брат. – В новом городе у нас будет всё, Кать. Обещаю тебе.

- Я не его подстилка, - мотаю головой сквозь слёзы. Сама захотела близости с ним, сама безответно влюбилась, сама забеременела. – Я ношу от него ребёнка, Жень.

- Пиздец! – брат берет меня за плечи и хорошенько встряхивает. - Тогда тем более нужно бежать, слышишь меня?!