Открыв глаза, жадно смотрю на Юсупова. Он быстро расстегивает мелкие пуговицы на белоснежной рубашке, оголяя смуглую кожу живота, рельефные мышцы и чёрную дорожку волос, ускользающую под ремень чёрных брюк. В его движениях чувствуется нетерпимость: словно за эти три месяца у него никого и не было, и он дико изголодался по мне. Но я мыслю трезво, потому что Давид все же взрослый самодостаточный мужчина, который не клялся хранить мне верность. И я не клялась, да только переступить через себя не могла, хотя варианты были… В один из дней, когда Сашка вытащила меня в ночной клуб, я перебрала и хотела сделать что-то себе назло. Доказать, что ещё привлекательна, кому-то нужна и чего-то стою. Смешно, но дальше кокетливых улыбок, от которых было ещё гаже на душе, я зайти не сумела. Все мужчины казались не теми, другими… Они значительно уступали Давиду, а их похотливые взгляды вызывали только брезгливость и тошноту. Сашкина излюбленная поговорка про клин, который вышибают клином оказалась для меня недейственной.

Расстегиваю пуговицу на джинсах, потому что Давид уже полностью обнажен. Он опускает ладонь на свой вздыбленный твёрдый член и неторопливо проводит по нему рукой, заставляя меня нервно сглотнуть и поторопиться.

Спустя минуту его обнаженное тело согревает моё. Кажется, что температура у Давида на несколько градусов выше.

Румянец приливает к щекам, когда ощущаю тугое давление члена между ног. Выгибаюсь дугой, требуя его в себе, но Давид не торопится меня брать и начинает жадно целовать губы, лаская меня языком. Колючая щетина, не жалея царапает щёки, пульсация между ног усиливается до критической отметки.

Всё ещё не могу поверить в то, что он здесь, со мной. Хочет меня, касается, ласкает. Я не просила его, он ведь сам ко мне приехал…

- Нихрена без тебя не получается, - отрывается от покрасневших губ, сверлит темными глазами, нависая надо мной на локтях. – Будто под кожу въелась…

От его слов из глаз катятся непрошенные слёзы. Нет, не сейчас, пожалуйста… Мне же так хорошо с ним… Я обязательно поплачу позже, когда он уедет.

В этот же момент Давид резко входит в меня, выбивая из груди громкий вскрик, звучащий на всю комнату. Тугая наполненность вызывает болезненные и одновременно желанные ощущения. Всё именно так как я того хотела.

Юсупов медленно выходит из меня, водит своей эрекцией между складок, растирая обильную влагу и показывая мне насколько сильно я возбудилась. Рывок и он вновь насаживает меня до упора, только теперь перелавливая вскрик своими губами и нетерпимо в меня впиваясь.

- Хочу тебя сзади. Позволишь?

Я слабо киваю, потому что почти ничего не соображаю… Сознание помутилось и на передний план вышли дикие животные инстинкты, где основной целью является лишь получение разрядки.

Давид управляет мной словно тряпичной куклой: с легкостью переворачивает на живот, приподнимая чуть выше головы бёдра. Впиваюсь пальцами в темные простыни, когда толчки становятся яростнее и сильнее, а дыхание Юсупова обжигает мои плечи и шею.

Чувствительные соски интенсивно трутся о постельное белье, Давид поворачивает мою голову набок, обхватывает ладонью за горло и целует в губы так сильно и ненасытно, что перед глазами всё плывёт и меркнет: старая обшивка кровати, обои и эта комната. Всё это превращается в одно сплошное пятно, которое пляшет перед глазами и вихрем уносит меня в мир запретного удовольствия.

- Ещё, Давид, ещё…

Мощнейший электрический разряд заставляет тело забиться в конвульсиях. Вместо поцелуев во рту оказываются его пальцы, которые я жадно посасываю и громко мычу, не сразу замечая, что твёрдая эрекция Давида сместилась выше – к заднему проходу.

Тело непроизвольно напрягается, а в голове начинают стучать тревожные молоточки, сигнализируя об опасности. Анальный секс был для меня чем-то далёким и призрачным. Я не была готова им заниматься, но хотела бы попробовать ради Давида.

- Потерпи, - просит он, направляя член выше. – Я не сделаю тебе больно.

- Я знаю...

Моей естественной смазки достаточно много, чтобы не использовать лубрикант. Член проскальзывает в меня, вызывая новые и пока непонятные для меня ощущения. Мне не больно, нет, но говорить о приятных ощущениях рано.

Давид учащенно дышит и цедит сквозь зубы слова, которые я с трудом разбираю. Удовольствие моего мужчины оказывается выше собственного и я сама выгибаюсь ему навстречу, окончательно расслабляясь.

В ушах стоит глухой звон, а капли пота обильно стекают по лицу и спине. Он выходит из меня спустя минуту. Сдавливает ягодицы до красных пятен и напряженно водит другой рукой по налитому кровью органу, покрывая меня своей спермой. Её много. Так много, что я чувствую, как она стекает к промежности и обильно пачкает простыни.

Юсупов приносит из кухни салфетки и заботливо вытирает меня с просьбой лежать и не двигаться с места. Мне обязательно нужно принять душ, но это произойдет не сейчас. Сейчас я покрепче прижимаюсь к Давиду и часто дышу, а он обнимает меня за плечи и молча целует в висок. Устал? О чем-то задумался? Решаю его не тревожить и прикрываю глаза, пока у нас есть хоть немного времени. Возможно, сейчас он навсегда от меня уедет.

Проходит десять минут, не больше, как начинает трезвонить будильник намекая на то, что мне уже пора собираться на работу. Тяжело вздыхаю и сожалею о том, что нельзя нажать на рестарт.

- У меня смена через час, - отстраняюсь от Давида, сажусь на кровати и смотрю на себя в зеркало.

Сегодня мне понадобится чуть больше времени, чтобы привести себя в порядок. Светлые волосы взъерошены, макияж размазан по лицу, а тело липкое от нашего совместного удовольствия.

Давид берёт меня за запястье, вновь утаскивая к себе. Опускаю голову на его грудь, коротко целую горячую кожу и заглядываю в глаза. Он так близко, что я могу рассмотреть каждую чёрточку его лица.

- Есть планы на завтра?

- У меня выходной, - отвечаю с придыханием. - Возможно, позвоню Сашке и прогуляюсь с ней по магазинам... Это та самая, которая встречается с Женей. Представляешь, они завели себе собаку. Терьера.

Я волнуюсь и начинаю говорить много лишнего.

- Проведёшь день со мной, - Юсупов не спрашивает, а утверждает.

Глава 56.

***

- Кать, чай будешь?

- Да, завари, пожалуйста, черный, - прошу у Дашки.

В ресторане пока мало народу, я могу себе позволить расслабиться, тем более после случившегося сегодня никак не могу сконцентрироваться на работе. Моими мыслями полностью завладел Давид. Тело всё ещё помнит его касания и поцелуи, поэтому заходится жаром и покрывается мурашками поочередно, а улыбка и вовсе не сползает с лица. Такая я глупая и бестолковая становлюсь, когда дело касается Юсупова.

- Ты чё светишься как новогодняя ёлка?

Официантка по имени Даша ставит передо мной чашку с дымящимся напитком и садится напротив. Она была первой с кем мне удалость найти общий язык в этом городе и та, кто помогла с арендой жилья. Её тётка работала риелтором в агентстве недвижимости, поэтому тут же подыскала квартиру, которая подходила мне по всем параметрам.

К тому же Даша оказалась достаточно общительной и весёлой, но в меру болтливой. Я знала, что моменты из моей биографии она никогда не передаст третьим лицам. Конечно, я говорила обо всём очень поверхностно, не рассказывала о похищениях в прошлом и потере ребёнка. Это было слишком сокровенным. Моей личной болью, с которой я ни с кем не хотела делиться.

- Заметно, что довольная? – отвечаю вопросом на вопрос.

- Очень. Курсовую написала, что ли?

- Да ну тебя! – громко смеюсь.

Наверное, впервые за долгое время так открыто и непринуждённо, не пытаясь выдавить из себя позитивные эмоции. Мне правда сейчас хорошо. Настолько, что кажется за спиной выросли крылья и я готова воспарить над землей.

- Просто в моей жизни появился важный для меня человек, - отвечаю, делая глоток чая. – Тот самый.